Неточные совпадения
Сначала мы все
бросились к забору, от которого видны были все эти интересные вещи, а потом с визгом и топотом побежали
на верх одеваться, и одеваться так, чтобы как можно более походить
на охотников.
Вот послышались шаги папа
на лестнице; выжлятник подогнал отрыскавших гончих;
охотники с борзыми подозвали своих и стали садиться. Стремянный подвел лошадь к крыльцу; собаки своры папа, которые прежде лежали в разных живописных позах около нее,
бросились к нему. Вслед за ним, в бисерном ошейнике, побрякивая железкой, весело выбежала Милка. Она, выходя, всегда здоровалась с псарными собаками: с одними поиграет, с другими понюхается и порычит, а у некоторых поищет блох.
В тайге Уссурийского края надо всегда рассчитывать
на возможность встречи с дикими зверями. Но самое неприятное — это встреча с человеком. Зверь спасается от человека бегством, если же он и
бросается, то только тогда, когда его преследуют. В таких случаях и
охотник и зверь — каждый знает, что надо делать. Другое дело человек. В тайге один бог свидетель, и потому обычай выработал особую сноровку. Человек, завидевший другого человека, прежде всего должен спрятаться и приготовить винтовку.
Беда неразумному
охотнику, который без мер предосторожности вздумает пойти по подранку. В этих случаях кабан ложится
на свой след, головой навстречу преследователю. Завидев человека, он с такой стремительностью
бросается на него, что последний нередко не успевает даже приставить приклад ружья к плечу и выстрелить.
— Ничего не жалейте, чтобы задушить его, — давал Стабровский последние инструкции. — Раненный смертельно, медведь всегда
бросается прямо
на охотника… да…
Крик этот очень обманчив: будучи слаб и глух, он слышен очень далеко; сначала покажется, что стрепет кричит в нескольких саженях; неопытный
охотник бросается с ружьем прямо
на этот крик, ожидая, что стрепет сейчас поднимется, но крик все удаляется, и, утомясь понапрасну,
охотник будет принужден оставить свои преследования.
Маленькие цыплята лысены бывают покрыты почти черным пухом. Мать не показывает к детям такой сильной горячности, как добрые утки не рыбалки: спрятав цыплят, она не
бросается на глаза
охотнику, жертвуя собою, чтобы только отвесть его в другую сторону, а прячется вместе с детьми, что гораздо и разумнее.
Эта охота очень добычлива;
на иной небольшой островок набежит зайцев множество, и они, взбуженные [То есть вспутанные, поднятые с места, отсюда взбудный след]
охотниками, бегают как угорелые взад и вперед, подобно испуганному, рассеянному стаду овец; некоторые от страха
бросаются в воду и переплывают иногда немалое пространство.
— Гаршнеп обыкновенно очень смирен, вылетает из-под ног у
охотника или из-под носа у собаки после долгой стойки без малейшего шума и летит, если хотите, довольно прямо, то есть не
бросается то в ту, то в другую сторону, как бекас; но полет его как-то неверен, неровен, похож
на порханье бабочки, что, вместе с малым объемом его тела, придает стрельбе гаршнепов гораздо более трудности, чем стрельбе дупелей, особенно в ветреное время.
Русский народ называет зайца косым. Его глаза, большие, темные навыкате, — не косы, это знает всякий; но, будучи пуглив и тороплив, не имея способности оглядываться, он набегает иногда прямо
на охотника или
на пенек, оторопев, круто
бросается в другую сторону и опять
на что-нибудь набегает.
Охотник вступает в болото, и, по мере того как он нечаянно приближается к какому-нибудь гнезду или притаившимся в траве детям, отец и мать с жалобным криком
бросаются к нему ближе и ближе, вертятся над головой, как будто падают
на него, и едва не задевают за дуло ружья…
Вылетев навстречу человеку или собаке, даже лошади, корове и всякому животному, — ибо слепой инстинкт не умеет различать, чье приближение опасно и чье безвредно, — болотный кулик
бросается прямо
на охотника, подлетает вплоть, трясется над его головой, вытянув ноги вперед, как будто упираясь ими в воздух, беспрестанно садится и бежит прочь, все стараясь отвести в противоположную сторону от гнезда.
Мы решили, что друзья у тебя есть, какие у другого редко бывают: не фальшивые; в воду за тебя, правда, не
бросятся и
на костер не полезут, обниматься тоже не
охотники; да ведь это до крайности глупо; пойми, наконец! но зато совет, помощь, даже деньги — всегда найдешь…
Рога вожатого имели поперечные ребра необыкновенно толстые. Глядя
на них, можно было действительно поверить не раз слышанной даже от кавказских
охотников легенде, что старый тур в минуту опасности
бросается с огромной высоты, падает
на рога и встает невредимым. Может быть, действительно таково их устройство, что оно распределяет и ослабляет силу удара? А эти парные поперечные ребра рога сломаться ему не дадут.
Матерой или старый волк, не лишенный еще сил, может кинуться
на лошадь; бывали примеры, что волк
бросался на шею лошади и жестоко ее ранил своими клыками, даже кусал за ноги
охотника.
Выношенного ястреба, приученного видеть около себя легавую собаку, притравливают следующим образом:
охотник выходит с ним па открытое место, всего лучше за околицу деревни, в поле; другой
охотник идет рядом с ним (впрочем, обойтись и без товарища): незаметно для ястреба вынимает он из кармана или из вачика [Вачик — холщовая или кожаная двойная сумка; в маленькой сумке лежит вабило, без которого никак не должно ходить в поле, а в большую кладут затравленных перепелок] голубя, предпочтительно молодого, привязанного за ногу тоненьким снурком, другой конец которого привязан к руке
охотника: это делается для того, чтоб задержать полет голубя и чтоб, в случае неудачи, он не улетел совсем; голубь вспархивает, как будто нечаянно, из-под самых ног
охотника; ястреб, опутинки которого заблаговременно отвязаны от должника,
бросается, догоняет птицу, схватывает и падает с добычею
на землю;
охотник подбегает и осторожно помогает ястребу удержать голубя, потому что последний очень силен и гнездарю одному с ним не справиться; нужно придержать голубиные крылья и потом, не вынимая из когтей, отвернуть голубю голову.
— Наконец, преследуемый зверь утомится совершенно, выбьется из сил и ляжет окончательно, или, вернее сказать, упадет, так что приближение
охотника и близкое хлопанье арапником его не поднимают; тогда
охотник, наскакав
на свою добычу, проворно
бросается с седла и дубинкой убивает зверя; если же нужно взять его живьем, то хватает за уши или за загривок, поближе к голове, и, с помощию другого
охотника, который немедленно подскакивает, надевает
на волка или лису намордник, род уздечки из крепких бечевок; зверь взнуздывается, как лошадь, веревочкой, свитой пополам с конскими волосами; эта веревочка углубляется в самый зев, так что он не может перекусить ее, да и вообще кусаться не может; уздечка крепко завязывается
на шее, близ затылка, и соскочить никак не может; уздечка, разумеется, привязана к веревке,
на которой вести зверя или тащить куда угодно.
В отношении же к лисе никак не должно полагаться
на то, что она приляжет и как будто растянется
на снегу, а надобно сейчас попробовать поднять ее хлопаньем арапника, потому что в то время как
охотник, подскакав к ней,
бросится с лошади, лиса вскочит и сначала побежит очень проворно, освеженная минутным отдыхом, чем выиграет перед у
охотника, и может куда-нибудь спрятаться.
Итак,
охотник выходит в поле, имея в вачике непременно вабило; собака приискивает перепелку, останавливается над ней,
охотник подходит как ближе, поднимает ястреба
на руке как выше, кричит пиль, собака кидается к перепелке, она взлетает, ястреб
бросается, догоняет, схватывает
на воздухе и опускается с ней
на землю.
С дубинкой или палкой в руке
охотник, всегда один, преследует зверя иногда по нескольку верст; задыхаясь от усталости, обливаясь потом, он нередко бросает шапку, рукавицы, тулуп и в одной рубахе, несмотря
на сильный мороз, не отстает от волка и не дает ему вздохнуть; он старается загнать зверя в лес, потому что там он задевает капканом за пеньки и деревья и иногда так завязнете них, что не может пошевельнуться с места; тогда
охотник уже смело
бросается на свою добычу и несколькими ударами по голове убивает волка.
Желудок его оказался туго набит свежим свиным мясом вместе со щетиной. По справке открылось, что в это самое утро эти самые волки зарезали молодую свинью, отбившуюся от стада. И теперь не могу я понять, как сытые волки в такое раннее время осени, середи дня, у самой деревни могли с такою наглостью
броситься за собаками и набежать так близко
на людей. Все
охотники утверждали, что это были озорники, которые озоруют с жиру. В летописях охоты, конечно, назвать этот случай одним из самых счастливейших.
Один
охотник при мне травил сорок, даже зимой, старым ястребом, но вот каким образом: он выбрасывал кости и всякий сор под самым окошком своей избы, сороки налетали, а он поднимал тихонько оконницу, подносил ястреба, который, воззрясь в сорок,
бросался и захватывал которую-нибудь почти
на месте.
Охотник с товарищем выскакивают из шалаша и, если тетеревов очень много и они, взлетывая, поднимают
на себе сеть высоко, так что нижние тетерева, не успевшие запутаться, выбегают из-под шатра и улетают,
охотники бросаются на шатер, опускают его книзу и придерживают нижние подборы до тех пор, пока все покрытые тетерева увязнут в ячейках сети.
Я помню у одного
охотника ястреба шести осеней; это была чудная птица, брал все что ни попало, даже грачей; в разное время поймал более десяти вальдшнепов; один раз вцепился в серую дикую утку (полукрякву) и долго плавал с ней по пруду, несмотря
на то, что утка ныряла и погружала его в воду; наконец, она
бросилась в камыш, и ястреб отцепился; уток-чирят ловил при всяком удобном случае; в шестое лето он стал не так резов и умер
на седьмую зиму внезапно, от какой-то болезни.
Тогда «шалуна» сажали
на некоторое время в «яму», которая была устроена
на широкой поляне между гумном и лесом, а через некоторое время его выпускали (он сам вылезал по бревну)
на поляну и тут его травили «молодыми пьявками» (то есть подрослыми щенками медвежьих собак). Если же щенки не умели его взять и была опасность, что зверь уйдет в лес, то тогда стоявшие в запасном «секрете» два лучших
охотника бросались на него с отборными опытными сворами, и тут делу наставал конец.
Плохой же сокол летает
на кругах низко, ставки не делает и, как скоро увидит птицу, сейчас
на нее
бросается, схватывает когтями и опускается
на землю, следовательно тут нет никакого удовольствия для
охотника.
Удар сокола с такой высоты, что едва можно разглядеть его, как темное пятнышко, стоящее в небе, бывает иногда очень косвенный (диагональный), и сокол может свалиться с добычей даже за полверсты и более, и потому надобно скакать туда, чтоб немедленно отыскать его, пока он не успел наесться и сделаться негодным к продолжению охоты; при травле же гусей поспешность еще необходимее: когда сокол вышибет одного гуся из стаи — иногда повторенным ударом, если первый окажется недостаточным, — и опустится
на него или свалится с ним
на землю, то вся стая гусей
бросится на помощь погибающему товарищу, и если
охотник не подоспеет, то гуси своими крыльями и носами не только изуродуют сокола, но даже забьют до смерти.
Охотники уехали. Волк выскочил из мешка и
бросился на мужика, хочет его съесть. Мужик и говорит...
Горданов этому даже пособолезновал и сказал, что наша петербургская публика в музыкальном отношении очень разборчива, и что у нас немало европейских знаменитостей проваливалось, а затем дал артисту нотацию не
бросаться ни
на одну железную дорогу, ибо там ему угрожал бы телеграф, а посоветовал ему сесть
на финляндский пароход и благополучно удирать в Стокгольм, а оттуда в любое место, где могут найтись
охотники слушать его музыку.
Очень часто раненое животное, заслышав шорох,
бросается на выстрел
на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец.
Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он
бросился вперед
на выстрел, добежал до
охотника, вернулся опять назад, и наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.